КОНЕЦ МАРТА
Март. Туман. Капель-горошины.
Умерла зима, растаяла.
Грач и с ним скворец взъерошенный
Рядом ходят по проталинам.
Чуть слыхать бормочет тетерев.
Звень овсянок над дорогами.
Это всё весны приметины
Наряду с другими многими.
Здравствуй же, весна весёлая!
Встречи ждать с тобой устали мы.
И с тобой, и с новосёлами,
Что слетелись на проталины.
ВЕСЕННИЙ РАССВЕТ
Ночь к концу. Я смотрю в тишину.
Чуть светлеет край небосклона.
Ветерок встрепенулся, вздохнул,
Пробежал и запутался в кронах.
Вот проснулся в болоте бекас,
Надо мною проблеял где-то.
На востоке — в который раз! —
Растекается зелень рассвета.
Гаснут звёзды одна за одной,
Словно там их повыключали.
Ухнул филин, и с ним заодно
Журавли, как фанфары, вскричали.
Забурлил косач, как ручей,
Крылья гоголя прозвенели.
Вот и солнце кистью лучей
Стало красить макушки елей.
Сколько было весенних охот!
Я упомнить их все не надеюсь.
С каждым годом, старея на год,
Я весной на весну молодею!
РУССКИЙ ОХОТНИК
Михаилу Фокину
Ещё далёко до рассвета
А он давно уж на дворе.
При сапогах, тепло одетый,
Спешит, готовится к заре,
Сажает уток по корзинам,
Строжит собак, кричит: «Подъём!»
И вот, друг другу глядя в спины
Мы к шалашам за ним идём.
Рассвет. Разлив. Кусты в тумане.
И подсадная на воде.
И чей-то первый выстрел дальний,
И клик, чуть слышный, лебедей.
А к ночи мы, уже как братья,
Стремимся в лес познать тот миг,
Когда возникнет на закате
Лесной таинственный кулик.
За то, что видим мы и слышим,
А перед нами край родной,
За это всё оплатой высшей
От нас он требует одно.
Как он любить и знать охоту,
Не изменяя ей ничуть.
Хотя, признаться, для кого-то
Цена сия не по плечу.
Хоть у кого о нём спроси я,
На мой вопрос один ответ —
Он «старый русский». Он — Россия.
И без таких России — нет.
Уже недолго до рассвета,
Но чёрным-чёрен окоём…
И вот сквозь сон мы слышим это:
«А ну-ка, русские, подъём!»
ЕЩЁ ОДНА ВЕСНА
Я в эти дни живу иначе —
Совсем как зверь, почти без сна.
Инстинкт, что мною не утрачен,
Ведёт к охотничьей удаче.
Пришла ещё одна весна!
И вновь я вижу леса линию,
Небес рассветных синеву
И в серебре ночного инея
Зимой измятую траву.
Хрустит ледок весенней лужицы,
Застыл, как зеркало разлив,
Беззвучно надо мною кружатся,
Вернувшись к дому, журавли.
А даль полна гусиным гомоном,
В зените гоголи звенят,
И казара шеренгой ломаной
Несётся с криком на меня.
Я рассчитал всё до мгновения.
Ружьё к плечу! Удар! Другой!
Брешь в косяке! Столпотворение!
Два гуся валятся дугой!..
И забывается усталость,
Хотя осознаёшь вполне,
Что жизнь идёт, что скоро старость,
Что мало вёсен мне осталось...
Ну, что ж! Пока я на коне!
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Даль босого детства не забыта —
За Чемровкой-речкой, в ивняках,
Много лет тому назад зарытый,
Детский клад лежит наверняка.
В том краю я жил и рос когда-то,
Слышал крик гусиный в синеве,
Пескарей таскал на перекатах
И ловил кузнечиков в траве.
Пас телят, кнутом пугая длинным,
Лошадей гонял на водопой,
В бор ходил по грузди и малину
Одному мне ведомой тропой.
А однажды рыжую лисицу
Увидал в берёзовом леске,
И впервые пойманной синицей
Счастье словно замерло в руке.
Жизнь была хоть не всегда хорошей,
Лучшее, конечно, сберегу.
Странною судьбой сюда заброшен,
Снова я на том же берегу.
Обмелела речка, стала уже,
Нет того далёкого леска...
Отчего же так мне это нужно,
Что осталось в детстве, отыскать?
ПЕРВОЕ УТРО
Как пахнет сено в шалаше!
Дымит река, и холод предрассветный
Ползёт за отсыревший воротник.
Туман бредёт дрожащими столбами
Вдоль тёмной плотной стенки камыша.
Под ним плеснула рыба. Видно, щука.
Закашлялся бекас на мочажине,
И прогнусавил чибис за спиной.
Светает. Комары звенят.
Ружьё седеет от росы и света.
Вот хлопнул первый выстрел за туманом,
И вместе с эхом еле слышный посвист —
Такой томящий и такой знакомый! —
Донёсся от лесистых берегов.
Ты весь вниманье! Посвист ближе!
Смотри! Из серого пространства,
Навстречу взору твоему и ожиданью,
Навстречу вскинутым и ищущим стволам,
К тебе, в мелькании упругих быстрых крыльев
Ворвалось таинство удач и огорчений,
И ощущение знакомого восторга —
ВЕЛИКОЕ ОТКРЫТИЕ ОХОТЫ!
НАШ ДОМ
Ручеёк журчит в распадке.
Чаща — волку не пролезть.
Без избушки, без палатки
Мы ночлег готовим здесь.
На условности чихаем!
Неудобства? Наплевать!
Стол — валежина сухая.
Лапник – мягкая кровать.
Крыша — небо. Стены — ели.
И готов таёжный дом.
Всё до ночи мы успели.
Всё привычно. Всё ладом.
Как наточенный топорик
Месяц узок и остёр.
С темнотою будто споря,
Разгорается костёр.
Занялись, пылают сучья,
Котелок вот-вот вскипит,
А заря, чтоб день был лучше,
Чистым золотом горит.
Ночь темнее — ярче пламя.
Чай попили — спать пора.
Тишина! Не спят над нами
Только звёзды до утра
ОСЕНЬ ЗОЛОТАЯ
Сколько сини над лесами!
Сколько золота под небом!
Как фрегат под парусами
Уплывает лето в небыль.
Пусть же улетает лето
С журавлиным звонким строем —
Сокровенные секреты
Осень мне теперь откроет.
Под глухие стоны лося
Объяснит лесные звуки,
Даст услышать среди сосен
Тихих дятлов перестуки,
Шорох мышки у коряги,
Глухариный гром на взлёте,
Плескоток ручья в овраге,
Дальний выстрел на болоте.
Осень пишет мне картины,
Всё покажет, не пропустит.
Вижу росчерк паутины,
Зацепившейся за кустик,
Заалевшую бруснику
И пожухлую осоку.
Неожиданно возникнув,
Ястреб кружится высоко.
Я сегодня без добычи.
Человеку много ль надо!
Этот день, такой обычный,
Принимаю, как награду.
Не единым, верю, хлебом
Мы живём под небесами...
Сколько золота под небом!
Сколько сини над лесами!
ОСЕНЬ
Ну, вот и осень лист роняет.
Светлеют небо и вода.
Природа цвет на цвет меняет,
Как год назад и как всегда.
Краснеют клюква и калина,
Желтеет клён, синеет даль.
Короче день, и ночью длинной
Луна на небе — как медаль.
Гудит подмёрзшая дорога,
На лужах лёд. Хрустит трава.
У леса на вершине стога
Добычу стережёт сова.
А дичь в пере! И зверь упитан!
И терпеливо ждёт свой миг,
В охотничьих полях испытан,
«Лебо», старинный дробовик.
Хоть временами сердце ноет,
И всё трудней поднять рюкзак,
Я рвусь в леса! Я так устроен,
Что без охоты мне — никак!
Нет, не прожить без неба сини
И звона в нём утиных крыл,
Без осени и без России,
Что в детстве для себя открыл!
ТИШИНА
По-осеннему сыплет ветр,
По-осеннему шепчут листья…
Сергей Есенин
Тишина!
Ах, какая в лесу тишина!
В коридорах туманных просек
Чёрной тенью мелькнула желна,
И прошли, словно призраки, лоси.
Тишина!
Трижды стукнул листок
По осиновым мокрым сучьям.
Ни синиц не слыхать, ни клестов —
Всё объято осенним беззвучьем.
Тишина!
Даже больно в ушах!
Быть такой тишины не может!
По опавшей листве, не спеша,
Прошуршал деловитый ёжик.
Тишина!
Все уйдём в тишину —
Кто-то позже, а кто-то рано.
Дай мне, Боже, ещё не одну
Осень встретить на этих полянах!
Дай мне сил не упасть! Дай мне выстоять,
Чтобы выполнить то, что наметил…
Зашептались осенние листья.
Это дунул холодный ветер.
ГОСТЬЯ
Я стал уставать от московского гама,
Звонков телефонных, от встреч, разговоров.
А утром сегодня в оконную раму
Синица стучала как будто с укором.
Мелькает в окне голубиная стая,
Мелькают в метро незнакомые лица.
Как всё надоело! Хочу очутиться,
Где раньше я жил. На далёком Алтае!
Там скоро мороз будет пальцами трогать
Стеклянно-кровавые капли калины,
Медведи уйдут зимовать по берлогам,
На юг пролетят лебединые клины.
Опустится ночь и долины остудит,
Таймень плесканёт под скалою на яме,
Луна разольёт голубое сиянье,
Летяга мелькнёт, а меня там не будет.
Что видел и слышал, теперь только снится.
Наверно поэтому, снова, упрямо,
Природа ко мне желтогрудой синицей
Стучит и стучит средь московского гама.
ЧЕЛОВЕК И СОБАКА
Ветер потрогал мне лапою щёку.
Ветер — холодный. Лапой — колючей.
Поднял я взгляд и увидел — высоко
Звёзды прокалываются сквозь тучи.
Значит, наутро будет погода!
Значит, я завтра стану на номер!
Гамкнет выжлец отменной породы
В ельнике частом, в заячьем доме!
День посвятим беготне и азарту.
Глотки охрипнут от крика и лая.
Всё мы с собакой поставим на карту,
Ноги собьём, беляка добирая.
Вечер наступит, и долгой дорогой
Мы побредём средь осеннего мрака
Брошу я тяжесть добычи к порогу.
В будке свернётся, вздыхая, собака...
Вижу сквозь время — дорогою древней
Глядя на эти же звёздные блики,
Тихо идут к первобытной деревне
В шкурах охотник и пёс полудикий.
Лес им не страшен — ведь их уже двое!
Объединились, друг другу поверя,
Чтоб защититься от волчьего воя
Прачеловек и подобие зверя.
Время течёт, изменяются взгляды.
Кто-то неумный сказал, что он вреден.
Пёс, к батарее таскавший снаряды
И защитивший меня от медведя!
Я перед ними в долгу буду вечном.
И не понять тем, кто мыслит иначе,
Что человеку, чтоб стать человечней
Преданность надо увидеть собачью.
Как я хочу, чтоб в грядущем столетье,
Так же, как мы, средь осеннего мрака,
Рядом бы шли под созвездьем, вот этим.
Двое друзей — Человек и Собака.
МОЯ ЖИЗНЬ
Над деревней мчатся тучи,
Задевая тополя.
Вьюга бьётся, как в падучей,
По задворкам и полям,
Лепит первым снегом мокрым,
Устилает огород
И заглядывает в окны —
Это кто же там живёт?
Здесь в избе лишь ты со мною.
Стук часов. Поёт сверчок.
Кошка лапкой шёрстку моет.
В печке тлеет уголёк.
Непогода стихнет ночью.
Уплывёт армада туч,
И, как призрачный платочек,
На пол ляжет лунный луч.
Глубже ночь. Луна всё выше.
И далёк ещё рассвет.
Где-то в поле заяц вышел,
По кустам напутав след.
* * *
День меня в лугах застанет,
Где сошлись зима и осень.
Ворон в вышине гортанно
Крикнет, словно что-то спросит.
Снег слепит со страшной силой.
В ожидании морозов
Стая косачей застыла
На сиреневых берёзах.
Прохожу весь день без толку,
Но под вечер, как в награду,
Будет миг — свою двустволку
Я прижму к щеке прикладом.
Из полыни заяц прянет!
Вот удача так удача!
Только раз двустволка грянет.
Лишь один патрон истрачу.
День уходит. Меркнут дали.
Гаснут уголья заката.
В небе звёзды заблистали.
Долог будет путь обратный.
* * *
Как приятно тянет плечи
Русачина в рюкзаке!
Слава Богу! В этот вечер
Я иду не налегке.
За деревней понемногу
Поднимается луна.
Дом чернеет. На дорогу
Светят сразу три окна.
Из печи чугун со щами
Ты поставишь средь стола.
Тихо скажешь, чуть смущаясь:
«Целый день тебя ждала».
А потом сверчок и кошка
Вновь исполнят свой дуэт.
И опять через окошко
К нам проникнет лунный свет.
На стекле узор морозный.
Вздох неслышный у плеча...
Как безжалостно, как грозно
Ночью ходики стучат!
СЫРАЯ ОСЕНЬ
Сырая осень. Обнажённый лес.
В нём пусто, как в покинутой квартире.
Поляны кажутся как будто шире
И ближе серый потолок небес.
Безмолвие. Прозрачные кусты,
Листву сронив, толпятся вдоль дороги.
В лугах ссутулились, застыли стоги —
Как часовые вышли на посты.
Туманна даль. Набухли облака
И опускаются всё ниже, ниже.
Далёкий ворон чёрной пулей нижет
Пространство, а вокруг — ни ветерка.
Всё замерло, но времени черта
Незримо движется и ночь и денно,
А это значит — ты ежемгновенно
Жить продолжаешь с чистого листа.
Что впереди? Не закрывай лица
В предощущеньи будущего мига
И не загадывай. Судьба — не книга.
Нам не дано прочесть её с конца.
Смеркается, и в мокрые лога
Стекает мрак неслышимым потоком.
Зажёгся огонёк в селении далёком.
Сырая осень... Близкие снега...
ОДИНОЧЕСТВО
Уходит лето вьюгой листьев
И мне привет прощальный шлёт —
Рябины огненные кисти
Стучат в оконный переплёт.
Последней мухи дребезжанье
На отуманенном стекле,
Дым сигаретный, вечер ранний,
Горбушка хлеба на столе.
Как образ Родины исконный,
Без осуждения и зла,
С печалью, строгий лик иконный
Глядит из тёмного угла.
А ветер хлещет, хлещет крышу
Тугими плетями дождя...
Я здесь один. Молчу и слышу,
Как плачет лето, уходя.
Но, как бы ни было тоскливо,
Я жив, внимаю, говорю
И этим вечером дождливым
Судьбу свою благодарю.
За то, что было, есть и будет,
Что льдом покроется река,
А мои лыжи с лёжки взбудят
Седого зайца-русака.
И чибис над весенним лугом
Взлетит, от солнца словно пьян.
И к нам опять вернётся с юга
Гусей крикливых караван.
С мельканием летучей мыши
И скрипами коростеля
Придёт июнь, цветами вышит,
Туманы по лугам стеля.
Я всё услышу, всё увижу,
Увы! Но зная наперёд,
Что с каждым днём и часом ближе
Последний в жизни поворот.
И снова пожелтеют листья,
Но, хоть судьбы характер крут,
Не раз ещё рябины кисти
В окно, как в душу, заглянут!
ЗАИМКА
Снег валит! Мою заимку
Скоро будет не найти.
Застилает снега дымкой
Все дороги и пути.
Сыплет снег, во всю стараясь
Для того, наверно, чтоб
Вместо дома и сарая
Был один большой сугроб.
Значит, вновь зима настала
И, как видно, насовсем.
Вечер, как старик усталый,
На завалинку присел.
Он морозом в окна дышит,
На стекле рисует сад,
А за печкой, слышно, мыши
Шебаршат да шебаршат.
У меня на случай всякий
Есть припас, ружьё, дрова,
Урс да Айка — две собаки.
Буду жить да белковать.
Соболей ловить капканом,
Ну, а если повезёт,
На лосиный след я стану,
С мясом встречу Новый год.
У пылающей печурки —
Этого не избежать —
Буду править белок шкурки
И, конечно, вспоминать
По лугам разлив широкий,
И черёмухи метель,
И берёзового сока
Ночью звонкую капель,
Облака в июльской сини,
Как тугие паруса,
На октябрьской рябине
Свиристелей голоса,
Иней первого зазимка
И прощальный взгляд жены…
Нет меня на той заимке…
Это об ушедшем сны…
